Настоящая статья является частью монографии "История дипломатии Азербайджанской Республики", написанной доктором исторических наук, профессором Дж.Гасанлы, в которой автор впервые вводит в научный оборот целый ряд архивных документов. В связи с готовившимся изданием автор счел необходимым ограничиться лишь указанием названий архивных документов и коллекций архива.
В последнее время в ИА REGNUM и ряде других российских СМИ опубликовано много статей, посвященных российско-турецким отношениям в связи с событиями на Южном Кавказе в 20-х гг. прошлого столетия. В этих публикациях историческая правда зачастую преподносится хотя и несколько туманно, но, как правило, прослеживаются попытки их привязки к современной конъюнктуре. Не только у меня, как азербайджанского историка, создается впечатление, что лакировка исторических документов в российских СМИ сводится к тому, чтобы правда всегда оказывалась на стороне Армении. Приходится сожалеть, что такая "справедливость" зачастую достигается путем фальсификации истории или за счет своевольной интерпретации "выгодных" документов. Не будем забывать, что историческая правда живет собственной жизнью в покрытых слоями пыли многочисленных архивных документах. Достаточно только искать эту правду.
После советизации Азербайджана одним из главных направлений внешней политики нового большевистского правительства России встал вопрос об отношениях с Турцией.Османская империя, которой отводят существенную роль в провозглашении независимости Азербайджана в мае 1918 года, и, особенно, сыгравшая решающую роль в освобождении Баку от врагов, теперь пала; ее высокопоставленные политические и военные чины рассеялись по всему свету, поиски надежных союзников в борьбе против Англии привели к целому ряду неверных шагов. Бывший военный министр Энвер-паша, игравший важную роль в судьбе Азербайджана, теперь пытался совместно с русскими большевиками организовать фронт против Англии. Эта политика балансировала между вчерашней враждой и нынешним союзничеством и была более похожа на иронию судьбы, чем на реальность.
Накануне оккупации Азербайджана в апреле 1920 г. Политбюро ЦК РКП (б) дважды - 20 и 23 апреля - обсуждало обращение Энвер-паши на предмет издания в Москве двух газет на турецком языке, и на последнем заседании было принято решение оказать ему и его единомышленникам материальную помощь. Г.Чичерин по этому поводу писал в ЦК РКП (б): "В виду разногласий между Энвером и кемалистами он не может издавать своих газет нигде, кроме России. Для нас очень важно поддерживать кого-либо, не принадлежащего к господствующей группировке кемалистов, чтобы на последних иметь возможность оказывать больше давления. Нам Энвер уже оказал большие услуги при наших сношениях с кемалистами. Это чрезвычайно тонкий политик, очень хорошо разбирающийся в положении и понимающий, что мы ему нужны. Мы предлагаем разрешить ему издание его двух газет и оказывать ему при этом полное содействие, но поручить кому-либо из коммунистов, знающих турецкий язык, следить за этими газетами и регулярно сообщать нам об их содержании. В своей докладной записке Энвер говорит только о необходимых формальностях для начатия публикации этих двух газет, о субсидиях же он, по крайней мере в настоящий момент, не говорит. В данный момент требуется только принципиальное разрешение этого вопроса" (Г.Чичерин - ЦК РКП(б). Апрель, 1920 г.// Из коллекции документов РГАСПИ).
Примечательно, что наряду с деятелями старой Турции, ищущими спасения у России, поднявшиеся на смертельную борьбу с Антантой патриоты новой Турции также были готовы к сотрудничеству с большевистской Россией. Еще осенью 1919 года главной задачей активизировавшихся в Азербайджане турецких эмиссаров во главе с Халил-пашой было добиться к весне 1920 года приближения "советского влияния к турецким границам". В своих мемуарах Халил-паша писал, что "распространение советских пределов до Турции открыто означало сдачу Азербайджана русским. Я считал предательством передачу Азербайджана под управление русских независимо от их политической окраски. Азербайджан я считал частью моей родины, на независимость и суверенитет которого мы потратили столько труда. В то время, как в Анатолии мы воевали за независимость, такой поступок был для меня и других турецких пашей ничем иным, как моральным самоубийством".
В сложившихся политических условиях весны 1920 года лидеры турецкого национального движения рассматривали признание независимости Азербайджана на Парижской мирной конференции, как попытку Антанты помешать объединению Турции и Советской России, как шаг, направленный против Анатолийского национального движения. 26 апреля 1920 года Казым Карабекир-паша получил известие о решении созданного три дня назад в Анкаре Великого Национального Собрания Турции (ВНСТ, первый парламент новой Турции) действовать совместно с большевиками. С этой целью ему поручалось организовать, проинструктировать и направить в Баку специальную миссию. Одновременно в Москву через Новороссийск в адрес Советского правительства было отправлено письмо, написанное Мустафой Кемаль-пашой от имени ВНСТ. В письме в частности говорилось: "Первое. Мы принимаем на себя обязательство соединить всю нашу работу и все наши военные операции с Российскими большевиками, имеющими целью борьбу с империалистическими правительствами и освобождение всех угнетенных из-под их власти. Второе. Если Советские силы предполагают открыть военные операции против Грузии или дипломатическим путем, посредством своего влияния заставят Грузию войти в союз и предпринять изгнание англичан с территории Кавказа, Турецкое Правительство берет на себя военные операции против империалистической Армении и обязывается заставить Азербайджанскую Республику войти в круг Советских государств. Третье. Чтобы, во-первых, изгнать империалистические силы, которые занимают нашу территорию, населенную нашим народом и, во-вторых, чтобы укрепить нашу внутреннюю силу, для продолжения нашей общей борьбы против империализма мы просим Советскую Россию в виде первой помощи дать нам пять миллионов турецких лир золотом, оружие и боевые припасы в количестве, которое должно выяснить при переговорах и, кроме того, некоторые военно-технические средства и санитарный материал, а также продовольствие для наших войск, которые согласно требованию Советской власти должны будут оперировать на Востоке" (Письмо Мустафы Кемаль-паши Советскому правительству. 26.04.1920 // Из коллекции документов АВП РФ)
Хотя о письме Мустафы Кемаль-паши советскому правительству от 26 апреля имеются разные толкования, на самом деле это письмо не сыграло особо важной роли в деле большевистской оккупации Азербайджана. Дело в том, что письмо М.Кемаль-паши дошло до Москвы только 3 июня, т.е. намного позже завершения ввода в Азербайджан 11-й Красной Армии. Тем не менее, это послание от имени Турецкого революционного правительства было очень горячо встречено в Москве. Г.Чичерин немедленно сообщил о его содержании председателю СНК В.Ленину. В тот же день был подготовлен ответ и 4 июня послание за подписью Г.Чичерина было отправлено в Анкару с курьером.
К этому времени руководство Советской России уже располагало некоторой необходимой информацией об анатолийском движении от прибывающих в Москву первых турецких представителей. После завершения оккупации Баку в конце апреля 1920 г. Халил-паша и один из видных представителей турецкой коммунистической партии - доктор Фуад Сабит-бей отправились на переговоры в Москву. 30 апреля Российское Телеграфное Агентство (РОСТА) сообщило из Пятигорска, что турецкие представители отправляются на переговоры в Москву по заданию Анатолийского правительства Мустафы Кемаль-паши. В беседе с корреспондентом РОСТА Халил-паша отметил, что после Мудросского соглашения Турция попала в тяжелое положение. Теперь союзники, а главное, англичане командуют в Стамбуле. Вся Азиатская Турция поделена между победителями. Греция получила все побережье в окрестностях Измира, Франция захватила Сирию. По словам Халил-паши, в последнее время население Малой Азии, которое превышает 10 миллионов, стало определенно склоняться в сторону советского строя. От его имени РОСТА сообщило в Москву, что "советская система управления страной считается малоазиатскими турками вполне приемлемой... Новое правительство ощущает недостаток в оружии и боевых припасах. Отчасти этим и была вызвана поездка в Москву Халил-паши и его спутника доктора Фуада. Их цель - получить тем или иным путем некоторое количество боевых припасов у Советской России, если удастся, заключить оборонительный союз против Антанты"(Сообщение Российского Телеграфного Агентства. 03.05.1920 г.// Из коллекции документов АВП РФ).
В середине мая Халил-паша и доктор Фуад Сабит-бей уже были в столице России. 15 мая Политбюро ЦК РКП (б) обсудило вопрос "О Халил-паше" и одобрило предложения Чичерина по переговорам, намеченным на следующий день. Политбюро вынесло решение официально выяснить мнение Г.Орджоникидзе и, если Г.Чичерин сочтет нужным, организовать встречу Халил-паши с Лениным.
16 мая 1920 года в Наркомате иностранных дел России состоялась встреча турецких делегатов с Г.Чичериным. Переговоры длились более трех часов. О сути обсуждаемых вопросов Г.Чичерин докладывал В.Ленину: "Мы не должны увлечься слишком широкими перспективами и начать авантюры, превышая свои силы, но с этой оговоркой я все же должен сказать, что сближение с Турецким Национальным Центром (имеется в виду Великое Национальное Собрание Турции (ВНСТ) - Дж.Г.) может вести к громадному усилению нашей политики на Востоке. Национальный Центр еще не расслоился на партии и программа внутренней политики не выработана. Во всяком случае, будет республика. Они объяснили, что турецкие массы - это крестьянство и мелкая буржуазия. Их угнетателем была бюрократия, высокопоставленные паши и спекулянты; капитал у них западный, крупная буржуазия - армяне и греки. В Малой Азии крупное землевладение было уничтожено еще Махмудом II; с тех пор оно, отчасти, восстановилось, но этих помещиков очень мало и их вероятно прогонят. Для коммунизма нет почвы, но большевизм чрезвычайно популярен, ненависть против западного капитала и собственных угнетателей громадна. Халил, выяснив наше отношение, хочет вернуться в Сивас и потом снова приехать к нам. Он просит, чтобы мы послали вместе с ним наших представителей, а также армянских товарищей ввиду сложных отношений с Арменией. Он не только допускает, но усиленно просит, чтобы мы создали у них наше постоянное представительство, типографии, библиотеки, издательство книг и журналов. Они просят, чтобы в этом представительстве были и мусульмане, и вполне русские товарищи. Свободу пропаганды мы будем иметь полнейшую. Возможно введение там Советской Республики, но это будут не наши Советы, ибо каждый крестьянин любит свой участок и лишь постепенно можно будет популяризировать коммунизм в деревне. Я лично не вижу пользы от такого ненастоящего Советизма, который будет только путать умы. В военном отношении Халил просит амуниции и денег. Они вполне признают самоопределение всех национальностей и готовы на отделения и на автономии. Программа Халил паша - "доктрина Монро" для Азии, борьба всех азиатских народов против европейского империализма. Он признает Советскую Россию единственным другом азиатских народов и понимает, что без нас они погибнут. В Персии он готов помогать нашей работе посылкой турецких партизан, причем борьба будет и против Шаха и феодалов, за аграрную революцию, не касающуюся пока еще городской буржуазии. Его агенты будут поддерживать нашу политику и в Афганистане и в Индии. Таким образом, центр тяжести нашей ближневосточной политики перенесется в Турцию. Необходимость непосредственного контакта с Турцией ведет к тому, что мы должны будем использовать железные дороги Армении, а для этого мы должны заключить договор с Арменией. Надо будет пригрозить Грузии, чтобы она не дала английскому отряду захватить пункты, необходимые для нашего контакта с Турцией. Оружие можно будет посылать под фирмой Азербайджана. В ближайшие дни вся практическая военная сторона должна быть выяснена нашими военными с Халилом" (Отчет Г.Чичерина В.Ленину о переговорах с Халил-пашой. 16.05.1920 г.// Из коллекции документов АВП РФ).
Примерно через месяц, 22 июня 1920 года в своем отчете Политбюро ЦК РКП (б) Г.Чичерин отмечал: "Мы должны наконец ускорить осуществление наших планов в Турции" (Сообщение Г.Чичерина в ЦК РКП (б). 22.06.1920 // Из коллекции документов АПД УДП АР). А когда советский представитель на Кавказе Б.Мдивани неделю спустя сообщил о появлении турецких частей в Нахичевани, эта информация заставила Российский наркомат иностранных дел активизировать свою политику в отношении кемалистов. С одной стороны, в Москве принимали это за "крутой поворот всей политики малоазиатских турецких националистов", а с другой стороны, оценивали как "акт отдельного отряда, ведущего свою собственную политику" под влиянием мусаватистов, борющихся против Советов. (Письмо Г.Чичерина В.Ленину. 29.06.1920 г. // Из коллекции документов АПД УДП АР).
Примечательно, что в этой неопределенной ситуации Г.Чичерин всеми силами старался предотвратить продвижение Красной Армии, захватившей Азербайджан, в сторону Армении и поэтому писал В.Ленину: "Наступление турок заставляет нас отказаться от дальнейшего продвижения этого плана (плана наступления на Армению - Дж.Г.). Реввоенсовет Республики категорически заставляет нас ограничиться защитой уже имеющихся, имею в виду главным образом защиту Баку" (Письмо Г.Чичерина В.Ленину. 29.06.1920 г. // Из коллекции документов АПД УДП АР). Г.Чичерин советовал повременить с передачей оружия кемалистам пока не поступят донесения Элиавы из Анкары. И только после этого можно будет выполнить советское обещание по поставкам оружия туркам. Г.Чичерин опасался, что это оружие прямо или косвенно может быть обращено против Советов.
Летом 1920 года, после случайного ареста в Литве, Энвер-паша вернулся в Москву. В те же дни Джемаль-паша с несколькими иттихадистами также прибыл в Россию из Берлина. Чего же хотел Энвер-паша от Москвы? В первую очередь, Энвер-паша очень внимательно отслеживал процессы, происходившие в Анатолии и в московских беседах не скрывал, что если ангорское правительство Мустафы Кемаль-паши "сделает что-то наподобие разорванного Севрского договора, например, передаст Измир грекам, то готов свой меч, кинжал, пистолет, имя и руководство движением направить против этого правительства". Если союзникам удастся различными посулами использовать Турцию против Москвы, то, в свою очередь, русские были готовы с помощью Энвер-паши разгромить новую Турцию. И в этом заключалась ценность Энвер-паши для российской внешней политики. Энвер-паша был сильным средством в руках Москвы, чтобы превратить кемалистов в союзников большевиков. Российская дипломатия была намерена использовать Турцию в лице Энвер-паши и младотурков против Антанты. Лидеры большевиков думали, что смогут ловко маневрировать между зеленым и красным знаменем турок (имеются в виду цвета флагов Османской империи и кемалистской Турции - ред). Но Энвер-паша прекрасно осознавал, что идеалы туранизма, опиравшиеся на основы ислама, вряд ли состыкуются с идеалами "пролетарской революции", превратившейся в чисто русскую политику большевиков, и трудно представить, чтобы эти идеалы смогли долго сосуществовать. Когда в гостинице на берегу Москвы-реки ему неожиданно задали вопрос на засыпку: "случайно ли то, что он не империалист?" Энвер-паша, для борьбы с империализмом выбравший именно Советскую Россию в качестве союзника, с грустным видом заметил, что "он империалист, весь вопрос только в размерах империи" (Артур Рансом. Встреча с Энвер-пашой в Москве. 25.07.1921 г.// Из коллекции документов РГАСПИ).
Османские лидеры прекрасно были осведомлены об отношении к Азербайджану русских, независимо от их политической окраски. Они помнили, что еще в 1918 году на берлинских переговорах, когда Талат-паша завел речь о признании независимости Кавказских республик, то российский посол Адольф Иоффе заявил, что в отношении Грузии и Армении нет никаких проблем, но независимость Азербайджана может быть признана только при условии сохранения Бакинского округа за Россией. (Телеграмма А.Иоффе В.Ленину и Г.Чичерину. 21.09.1918 г.// Из коллекции документов РГАСПИ). Во время переговоров в Берлине с премьер-министром Турции российский посол заявил, что советское правительство из чувства миролюбия еще может стерпеть нарушение Османской империей условий Брестского договора или признание Стамбулом независимости непризнанных Россией Кавказских республик, но смириться с захватом Баку она не может, и это "создало перелом в настроении русского народа, который отлично понимает все значение Баку для российской промышленности и торговли" (Служебная записка А.Иоффе В.Ленину и Г.Чичерину. 22.09.1918 // Из коллекции документов РГАСПИ).
Второй интересный момент, вызванный приездом Энвер-паши, был связан с Германией. Немцы также хотели воспользоваться его неофициальными посредническими услугами. Главной целью Берлина было восстановление с помощью большевиков границ 1914 года. Генерал Ханс фон Зект - один из влиятельных германских военачальников - через Энвер-пашу прислал заманчивое предложение большевистскому правительству России: если русские помогут немцам восстановить границы 1914 года, то Германия неофициально передаст большевикам вооружение и поднимет в интересах русских антипольское восстание. По этому поводу Г.Чичерин писал В.Ленину: "Энвер говорит, что Антанта уже теперь обещает Германии границу 1914 года за помощь полякам против нас. Это нам кажется дипломатическим враньем. Относительно приобретения вооружения от Германии мы уже начали переговоры безо всякой компенсации, но Энвер утверждает, будто бы согласие правительство ничего не значит, если Зект не даст согласия. По-моему, мы не можем содействовать простому возвращению под германскую власть польских местностей. Мы также ведь не собираемся завоевывать Польшу. Мы можем сделать одно. В случае европейской конференции мы можем дипломатическими средствами содействовать устройству плебисцита в спорных местностях бывших восточных частей Германии. Энвер ждет ответа". Кроме того, Энвер-паша сообщил Г.Чичерину, что национально-революционные партии всех мусульманских стран, в том числе Египта, Туниса, Алжира обладают единым центром в Берлине, и они хотят заключить договор с Советской Россией о взаимопомощи, чтобы поддержать политику большевиков на Востоке. Далее Г.Чичерин пишет: "Они хотят получать от нас помощь деньгами и другими способами, например, устроить в Москве школу для будущих террористов и т.п. Я указал ему, что наш общий принцип - поддержка национально-революционных движений, но что конкретно форма и объект помощи должны быть рассмотрены отдельно в каждом особом случае. Энвер, поэтому, вызовет сюда трех или четырех представителей этих партий" (Служебная записка Г.Чичерина В.Ленину. 16.08.1920 г. // Из коллекции документов АВП РФ).
Ведя двойную игру, встречавшие в Москве с почестями Энвер-пашу большевистские лидеры в первых числах июня 1920 года ответили и на письмо Мустафы Кемаль-паши от 26 апреля. В ответном послании от 4 июня нарком Г.Чичерин сообщал что письмо Мустафы Кемаля с предложением принять участие в борьбе против иностранного империализма, угрожающего обеим странам, получено Советским правительством, которое с удовлетворением приняло к сведению основные принципы внешней политики нового турецкого правительства, возглавляемого Великим Национальным Собранием Турции в Анкаре. Советское правительство выражало надежду, что дипломатические переговоры позволят ВНСТ, с одной стороны, и Армении с Персией, с другой стороны, установить точные границы на основах справедливости и самоопределении народов. Вместе с тем, Г.Чичерин тонко намекнул, что Советское правительство в любой момент готово по призыву заинтересованных сторон принять на себя обязанности посредника в спорных ситуациях. И, наконец, нарком иностранных дел Советской России предложил немедленно установить дипломатическое и консульское представительства для налаживания дружественных отношений между Турцией и Россией. Как видим, большая часть из перечисленных в письме Г.Чичерина положений даже не затрагивались в письме Мустафы Кемаль-паши от 26 апреля. Все было просто: таким дипломатическим приемом правительство большевиков делало попытку вновь вернуть в повестку дня декрет "О Турецкой Армении" от 11 января 1918 года.
Не дождавшись ответа из Турции, Советская Россия 8 июня 1920 года назначила своего дипломатического представителя в Анкару. В связи с этим вопросом в решении Политбюро ЦК РКП (б) было указано: удовлетворить просьбу Наркомата иностранных дел о командировании товарища Элиавы в качестве дипломатического и военного представителя при Турецком Национальном Правительстве Кемаль-паши. Одновременно Политбюро приняло решение оказать помощь правительству Мустафы Кемаля оружием и золотом. 28 июня Г.Чичерин сообщил в Политбюро ЦК РКП (б), что оказание помощи оружием и золотом правительству Мустафы Кемаля, направление посла в Турцию, решения Политбюро об оказании помощь Ирану и Афганистану - все эти постановления показывают, что "наша политика на Востоке определяется, если не прямой помощью вооруженными силами против Антанты, то во всяком случае помощью оружием и золотом. На основании этих постановлений ЦК нами делались соответственные заявления и обещания, которые необходимо реализовать". Далее Г.Чичерин писал следующее: "Турции, обещанную помощь оружием необходимо дать немедленно, ибо промедление, после данных обещаний, заставит Мустафу Кемаля смотреть на нас, как на болтунов и обманщиков, а что еще существеннее, революционная Турция может быть раздавлена; между тем, как помощь, незначительная с точки зрения даже наших слабых ресурсов, имела бы и практически и морально большое значение. Но, несмотря на принятые Политбюро решения, оружие мы получить не можем. Политика, которая сегодня решает, а на другой день не выполняет своих решений, сегодня обещает помощь, а на завтра не дает ее, дискредитирует нас и подрывает наш громадный авторитет и влияние на Востоке" (Г.Чичерин - Политбюро ЦК РКП (б). 28.06.1920 г.// Из коллекции документов РГАСПИ).
С учетом всей серьезности этого документа, Политбюро 29 июня 1920 года поручило заместителю председателя Реввоенсовета, члену Совета Труда и Обороны Е.Склянскому и заместителю наркома иностранных дел Л.Карахану буквально на следующий день придти к согласию по вопросам Турции и Афганистана. 30 июня 1920 года Политбюро постановило предложить Г.Чичерину дать директиву о том, чтобы "русские войсковые части не двигались дальше в Армению... чтобы избежать провоцирования турецкого наступления" (Выписка из протокола №24 заседания Политбюро РКП (б). 30.06.1920 г.// Из коллекции документов РГАСПИ).
В реальности этот вопрос был разрешен вслед за оккупацией Азербайджана. Потому что Л.Карахан в телеграмме (ориентировочно 11 мая 1920 года) предупреждал Орджоникидзе о том, что В.Ленин дал задание не спешить с распространением советской власти за пределами Азербайджана. Он писал: "Во-первых, чтобы закрепить Азербайджан, а с другой стороны, расширение невызываемое немедленной необходимостью лучше отложить ввиду серьезных задач на Западном фронте и необходимости соблюдать осторожность, считаясь с нашим международным положением. В самом деле, Армения не представляет для нас интереса ближайшего, между тем беспокойства она принесет много. Следует не переходить границ, установленных с ней старым Азербайджаном, спорные же территории не занимать в порядке ультиматума, а разрешать спорные вопросы мирным путем, например, смешанная комиссия обоих государств под нашим председательством. Вы ближе знаете сложность отношений опасности новой взаимной резни плюс турецкие взаимоотношения. Если бы результатом нашего продвижения были бы новые взаимные избиения, это серьезно повредило бы нам в Англии и Америке, поэтому мы предлагаем ограничиться Азербайджаном. (Телеграмма Л.Карахана Г.Орджоникидзе. До 11.05.1920 г. // Из коллекции документов РГАСПИ).
2 июля 1920 года Г.Чичерин сообщил Серго Орджоникидзе, что недостаток сил не позволяет захватывать больше территорий, чем завоевано по сей день. Он писал: "Наши войска занимают Шушу и Джебраил и нам пришлось отказаться от занятия нами Нахичевани и Джульфы. Укажите Азербайджанскому правительству, что мы вынуждены необходимостью ограничиться занятием Шуши и Джебраила и не имеем фактически возможности продвигать наши войска дальше. Это неоспоримо установлено Реввоенсоветом Республики. Пожалуйста, сообщите Бакинскому правительству о невозможности для нас в настоящее время занимать Нахичевань и Джульфу и укажите на объективные причины, принуждающие нас ограничиться военным статус-кво" (Телеграмма Г.Чичерина Г.Орджоникидзе. 02.07.1920 г.// Из коллекции документов РГАСПИ). В другой телеграмме, отправленной на имя Г.Орджоникидзе в тот же день, Г.Чичерин сообщал, что начал переговоры с турецким национальным центром, и отмечал: "Нам необходим территориальный контакт, а для этого мы должны заключить договор с Арменией, чтобы иметь возможность через нее производить такой контакт... Считаем договор с нею единственным средством обеспечить нам возможность влияния на малоазиатские дела" (Телеграмма Г.Чичерина Г.Орджоникидзе. 02.07.1920 г.// Из коллекции документов РГАСПИ). Как видно, все проблемы Г.Чичерин хотел решить за счет передачи Нахичевани Армении. Вслед за вышеотмеченными действиями Политбюро ЦК РКП (б) утвердило Инструкцию членам РВС Кавказского фронта и дипломатическим представителям в Грузии, Армении и Турции, проект которой подготовил Г.Чичерин. В этом документе объявлялось, что Турция обещала не препятствовать свободной коммунистической пропаганде; по общеполитическим соображениям и в виду как мировой конъюнктуры, так и военного положения России, следует разъяснить боевым элементам в Грузии, Армении и Турции, что в настоящее время они не должны пытаться свергнуть существующие там правительства. (Г.Чичерин - Н.Крестинскому. Инструкция Реввоенсовету Кавказского фронта. Копии Нариманову, Кирову, Леграну, Элиаве. 04.07.1920 г. // Из коллекции документов РГАСПИ).
Этот материал доступен на сайте агентства по ссылке: http://www.regnum.ru/news/1438182.html
Информационное Агентство REGNUM: Армения
Tweet
